R.

Я вдруг списалась с ней через много лет. Не знаю, почему. Вроде бы многократно оберегала себя от общения с ней, а сейчас почувствовала, что она повзрослела. Стаса спокойнее, остепенилась. "Дай бог, в любви", - думала я.
И точно.

Она говорит, что не понимает, за что ей, такой колючее, такое счастье. Говорит, они, подобно аристократам, не трахаются до свадьбы. "И вы", - говорит, - "Не трахайтесь, потом намилуетесь - ходить не сможете". Еще она говорит о Боге.

Я слушаю (читаю) ее внимательно, внемля ее словам. Не спорю. С людьми, по сути, вообще не о чем спорить. Если отбросить ее реплики о Боге да о трахе - ведь это же все про меня. Про меня, колючую, про мое нежное и ласковое счастье. "Мудрое и терпеливое".

Я немного подстраиваю ход и образ своих мыслей под ее. Отвечаю ей ее словами, чуждыми мне. Между нами - целый омут из воспоминаний, недосказанности и злости, но сейчас я от души желаю ей не потерять то счастье, которое она, подобно мне, внезапно обрела.