Вчера ночью была гроза. Самая настоящая, с молниями. Я лежала в постели, укутавшись в одеяло, как маленький ребенок, и прислушивалась к отдаленным раскатам. Небо вспыхивало время от времени, орошая всю комнату холодным светом сквозь неплотную ткань занавески. Было чарующе. Перед глазами проносились хаотичные кадры из детства и уже не детства, и сложно было отличить одно время от другого из-за стойкой схожести ощущений. Вот немая гладь озера, а над ним, вдалеке, живописно красуются скользкие языки разрядов. Вот салон машины, а вокруг - непроглядная вода. Со всех сторон вода, и словно молот небес обрушивается на землю снова и снова, где-то там, вдалеке. А еще я вижу старый чердак, и капли часто стучат почти по темечку - раз, раз, раз, раз! Будто бы стихия обнаружила сотни музыкальных инструментов во дворах заспанных обитателей планеты и не нарадуется теперь своему мастерству. В этой привычной какофонии едва различимая мелодика мироздания свербит различными образами, как бы выбивая в твоем создании верные и понятные пути, заражая своими ритмами и манерой.
Я лежу в постели, и мне кажется, что я живу не в тон. Что я должна бы написать свой текст песни, отрегулировать рифмы и подогнать мелодию. Но затем я прислушиваюсь к тому, что происходит за окном, и понимаю, что ни один стройный ритм не отменял импровизации. И стоит жить, подобно песне: литься, плыть, струясь и радуясь самой себе и миру вокруг, о котором и поется - в тебе.
Я лежу в постели, и мне кажется, что я живу не в тон. Что я должна бы написать свой текст песни, отрегулировать рифмы и подогнать мелодию. Но затем я прислушиваюсь к тому, что происходит за окном, и понимаю, что ни один стройный ритм не отменял импровизации. И стоит жить, подобно песне: литься, плыть, струясь и радуясь самой себе и миру вокруг, о котором и поется - в тебе.
