музыка

Вчера ночью была гроза. Самая настоящая, с молниями. Я лежала в постели, укутавшись в одеяло, как маленький ребенок, и прислушивалась к отдаленным раскатам. Небо вспыхивало время от времени, орошая всю комнату холодным светом сквозь неплотную ткань занавески. Было чарующе. Перед глазами проносились хаотичные кадры из детства и уже не детства, и сложно было отличить одно время от другого из-за стойкой схожести ощущений. Вот немая гладь озера, а над ним, вдалеке, живописно красуются скользкие языки разрядов. Вот салон машины, а вокруг - непроглядная вода. Со всех сторон вода, и словно молот небес обрушивается на землю снова и снова, где-то там, вдалеке. А еще я вижу старый чердак, и капли часто стучат почти по темечку - раз, раз, раз, раз! Будто бы стихия обнаружила сотни музыкальных инструментов во дворах заспанных обитателей планеты и не нарадуется теперь своему мастерству. В этой привычной какофонии едва различимая мелодика мироздания свербит различными образами, как бы выбивая в твоем создании верные и понятные пути, заражая своими ритмами и манерой.

Я лежу в постели, и мне кажется, что я живу не в тон. Что я должна бы написать свой текст песни, отрегулировать рифмы и подогнать мелодию. Но затем я прислушиваюсь к тому, что происходит за окном, и понимаю, что ни один стройный ритм не отменял импровизации. И стоит жить, подобно песне: литься, плыть, струясь и радуясь самой себе и миру вокруг, о котором и поется - в тебе.

о мечтах

Мечты не такой уж плохой способ оттенить несостоятельность реальности. Можно, как это называется, жить на два мира, при этом не забывая от тонкой черте между ними. Приятно, в конце концов, иметь возможность объяснить в своих грезах отсутствие ожидаемой последовательности своего бытия, будь то неуспехи в карьере или поведение окружающих. Это спасает романтиков от депрессии.

Замечу, к слову, что пропустить действительность через мир фантазий не всегда возможно. Не уместно, невыполнимо. Обиднее всего то, что в таком случае терпят крах и остальные, уже прочно укоренившиеся в другом мире мечты.

фабрика

По весне чувствую глубокую нарастающую красоту во мне, и еще, пожалуй, спокойствие. Хочется ощущать себя женщиной, человеком, жителем этой планеты. Хочется впитывать в себя все происходящее, перетирая в мозгу каждую секунду. Хочется жить, не имея лишь год тупой рутинной работы и букет воспоминаний о паре жалких недель долгожданного отпуска. Хочется ДЫШАТЬ. Воздух весной пахнет так приятно...
Я сидела сегодня на остановке в ожидании автобуса, разглядывала проходящих мимо людей... Рядом смуглокожие рабочие красили оградку, и ветром приносило едкий синтетический запах краски, но даже он удачно вписывался в концепцию дня, с его свежестью и легким сезонным дурманом.
Я ждала автобус и не понимала, откуда в человеке такое желание делиться - счастьем и бедой, - откуда?.. Быть может, это способ развенчать миф о собственном ничтожестве и распространить свое неуязвимое Я на как можно большее количество душ? Переложить свое горе на плечи еще одного бедолаги, вместе посмеяться над комедией, рассказать обо всех перипетиях своих новых, заранее обреченных отношений... Такая тяга к коллективному мышлению отнюдь в мире не случайна, и должно быть тому разумное или даже научное объяснение. Наверняка даже есть в литературе, подлежащей обязательному изучению на псих. факультетах. Но в моей голове такого объяснения нет. Мои руки сами тянутся к рукам других людей, мой голос сам по себе звучит заведомо мягко. Матерые усатые дяди на фабрике улыбаются мне и интересуются тем, как у меня дела. И когда они подходят, дела у меня хорошо. Потому что они единственные, кто вызывает у меня симпатию, - воспитанные, интеллигентные, немногословные. В их движениях нет суетливости, в их комплиментах нет пошлости. Реплики их похожи на смиренные вздохи, и мне нравится то, как эти люди молчат о том, что знают, и общаются друг с другом лишь взглядами, открывая рот только тогда, когда это действительно имеет значение.

ПТЗ

Петрозаводск изначально представлялся мне некой колонией чернорабочих, чередой дымящихся труб и свежерухнувших построек, разбавленной редкими впрысками живой растительности.
Когда я впервые ступила на землю этого города, я ничуть не удивилась неудачному о нем представлению. Ведь он понравился мне - не мог не понравиться!

У Петрозаводска есть особый для меня момент: он таит в себе собственный мир. Подобно многим европейским городкам - но не всем. Я часто даже в самых малонаселенных пунктиках ощущала их связь с внешним миром, отсутствие замкнутости. Сначала я думала, что из-за их мировой известности: Амстердам, Цюрих... Но в этот ряд определенно не вписывался Кишинев, зеленый, душный, и тем не менее, обладающий свойством безграничности пространства. Петрозаводск же - город целостный: там свой дух, который поглощает все в себя, и себя же и растит. Он пухлый и приземистый, в нем есть отблеск ушедшего детства - точно сказочные герои оставили свои обители на книжных полках и поселились дружно там. Даже выход в широководное озеро не спасает Петрозаводск от собственной каймы: он - это он, все остальное - это все остальное. Небо над Петрозаводском - это его собственное небо.
Мне нравятся местные жители - такие скупые на взгляды. Мне нравится его архитектура - дома, подпираемые плотным, густым карельским воздухом, тягучей атмосферой витиеватой культуры быта.

Я люблю Петрозаводск. В конце концов, всякому сущему нужно место, где есть возможность укрыться от самого себя. На деле же - встретиться с самим собой лицом к лицу... и позволить себе толику романтической грусти в качестве аперитива к главному блюду жизни.